Он нашел Иисуса за лабораторией. Тот глядел в небо. Кардинал негромко кашлянул.

– Я думал, что мне вот-вот предстоит покинуть Землю, – сказал тихо Иисус. – Я уже почти чувствовал себя лучом, летящим навстречу этой темной силе. Но что-то произошло. Не время, видимо… Хорошо. Все ребята пришли, так?

– Да.

– И суббота закончилась уже.

– Да. А вы знаете, как называется на русском языке день, который идет после субботы?

Нет. В Римских языках этот день – день Солнца [12] .

А в русском – Воскресенье… За минуту до этого разговора действительно кое-что произошло. Первый запуск боевой ракеты был произведен с американского ракетоносца. Ракетоносец за один день успел пройти Берингов пролив и стать в нужную позицию. Но это все равно был не полюс. Отсюда путь до места встречи с астероидом был заметно длиннее. Шансов попасть, напротив, было гораздо меньше.

Через несколько секунд после пуска американцев, от «Ильи Муромца» отделилась и плавно пошла вверх «Булава». По всем расчетам, именно ее боеголовки должны были первыми взорваться на поверхности приближающегося космического тела. Если в это время в зону взрыва попадут боеголовки от американской ракеты, они добавят ядерного огня. Только при таком стечении обстоятельств появляются реальные шансы на полное разрушение непонятного объекта.

Тем временем все родные и близкие бывших заложников потихоньку, без всякого указания, собрались напротив входа в лабораторию. Все видели известный теперь всему миру телерепортаж из этого поместья. Большинство смотрели не один раз. Было понятно, где происходит таинство.

Сначала собравшиеся стояли в полутьме, только две яркие лампы освещали площадку перед входом. Но потом Муса подошел к водителю автобуса, переговорил, и тот включил фары. Яркий свет отразился от забора из листов гофрированного алюминия. У входа в лабораторию стало совсем светло. Подошла и донна Исабель.

Кардинал тоже вышел из-за лаборатории и присоединился к встречающим. Он на какое-то время отвлекся и не заметил, что Иисуса рядом с ними уже нет.

Сначала вышли доктор Бирман с медбратом, который был в халате лаборанта. Большинство собравшихся у входа не видели «близнецов» ранее и не до конца понимали происходящее.

Медбрат подошел к донне Исабель, поклонился ей и поцеловал руку. Доктор Бирман успел объяснить всем ребятам, откуда взялись их прекрасные тела. Он не стал рассказывать историю ее жизни, только пояснил происхождение тел.

А тела действительно были прекрасны. Когда еще одиннадцать смуглых красавцев появились из дверей лаборатории, возгласы восхищения зазвучали в воздухе. Ребята выбрали себе одежду каждый на свой вкус. Но вкусы оказались близки. Не сговариваясь, все, кроме медбрата, выбрали обтягивающие рубашки с короткими рукавами и джинсы. Отличалась только цветовая гамма. Наверное, впервые ребята не стеснялись своих тел. Может быть, поэтому выбранная ими одежда еще больше подчеркивала совершенство физических форм.

Ребята по очереди склонялись перед донной Исабель и затем направлялись к своим родным. Что было удивительно – родители каким-то невероятным образом их узнавали, бросаясь навстречу еще до того, как было понятно, к кому движется следующий «близнец».

Донна Исабель держалась как королева. Только те, кто давно знал ее, могли понять, какие чувства боролись внутри ее сердца.

Русский «близнец» тихо шептал на ухо матери:

– Мам, а родитель мой тебя, похоже, так любит… «Близнец»-Американец и Анна стояли, держась за руки, глядя в глаза друг другу. Родители Американца не решались их тревожить. Они смотрели и смотрели на них, утирая немолодые, мудрые слезы.

Последний «близнец», поцеловав донне Исабель руку, не направился к толпе встречавших, а скромно стал около медбрата.

Донна Исабель тихо, про себя и для себя, произнесла на своем родном языке:

– А что же тебя никто не встречает, сынок?

Тот вдруг на том же ее родном языке, бразильском диалекте португальского, автоматически так же тихо ответил ей:

– Меня некому встречать, сеньора, я сирота.

И тут они посмотрели в глаза друг другу.

– Неужели Бог дал мне все-таки сына? – Спросила все так же тихо донна Исабель.

– Получается, что я могу вас называть «мама»? – Дрогнувшим голосом сказал Бразилец.

В этот момент огромная остроконечная скала прорвала озоновый слой. Доли секунды оставались до входа в атмосферу Земли. До поверхности Земли было не более десяти секунд.

Шесть самонаводящихся боеголовок, успешно выведенных «Булавой», летели навстречу астероиду в виде пентаграммы. Программисты вряд ли задумывались о разнообразных магических смыслах этого знака. Откуда молодым офицерам было знать, что таким знаком, по преданию, запечатывал Соломон, сын Давида, демонов в сосуды. Просто по расчетам, именно такое распределение – одна боеголовка по центру и остальные в лучах пятиконечной звезды – было оптимально для поражения цели.

Вспышка атомного взрыва была испепеляющей.

Подлетевшие с полусекундной задержкой боеголовки с американской ракеты врезались в середину огненно го шара, и он стал еще стремительнее разрастаться. Мечущиеся в огне тени напоминали чудовищ со старинных рукописей. Не образовывалось никаких осколков, все пожиралось пламенем нарождающейся звезды.

Вспыхнувшая в ночном небе над Землей крупная звезда сначала соперничала с Луной, потом стала ярче, еще ярче. Не сводивший глаз с неба кардинал спросил Илью:

– Что Илья – это русское имя с библейскими корнями, я знаю. А кто такой был Илья Муромец?

– Это древнерусский… – И здесь Илья запнулся, пытаясь перевести слово «богатырь».

– Понимаю, это рыцарь. Он бросил ракету из океана.

Люди в разных местах огромного континента, от Уральских гор до Атлантического океана, стояли и смотрели вверх, в небо. Новая звезда вдруг дрогнула и исчезла так же внезапно, как вспыхнула.

И только следующей ночью астрономы обнаружили на звездном небе, не очень далеко от Солнечной системы, всего на расстоянии одного светового дня, новую, ранее неизвестную одинокую яркую звезду.

Эпилог

Вечером следующего дня в маленьком городке на юге России шла необычная служба. В основание памятника детям – жертвам террора – закладывались двенадцать небольших цилиндриков с пеплом. Специальный представитель Ватикана привез их для захоронения в Беслан.

Батюшка пригласил на службу еще и муллу и раввина. Четверо умудренных жизненным и религиозным опытом человек по очереди читали молитвы.

Молитвы были на разных языках, но смысл их был одинаков: «Да не повторятся никогда подобные преступления. Да дарует Бог вечную жизнь всем погибшим детям».

Группа женщин в темных платках, стоявшая рядом с ними, тихо пела благословенные старинные церковные гимны. Они верили, что их искренние молитвы в какой-то мере помогли свершиться чуду, которое произошло вчера в далекой стране.

Они пели и плакали, понимая, что их собственные дети уже ушли далеко и присоединились ко всем тем, кто уже раньше ушел из этой жизни.

Но сегодня они укреплялись в своей вере в главное спасение, в спасение невинных душ их детей, так рано и трагически ушедших из этого мира.

Завершая службу, батюшка встал перед этим маленьким хором и запел Псалом Давида. Хор тихо вторил проникновенным словам: